После многих раздумий и молитв к Господу начал я писать эту книгу, побуждаемый некоторыми исповедниками Иисуса Христа братства Международного союза церквей евангельских христиан-баптистов (МСЦ ЕХБ), к которому я принадлежу. Книга Сергея Кобзаря «Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом», напечатанная в типографии «Печатный двор» г. Славянска в 2002 году, смутила некоторых искателей истины, погрузив их в топь уныния и сомнений. По прочтении титульного листа мне сразу захотелось поставить большой знак вопроса на длинном названии и отложить ее в сторону, так как люди моего возраста очень разборчивы в выборе литературы для чтения, но в предисловии С. Кобзарь выражает убедительную просьбу: «Прошу лишь моего дорогого читателя дочитать данную книгу до конца и только затем уж составить свое отношение к ней, ее автору и возможно, вообще к православию».

Вняв его словам, я дважды прочитал книгу, и знак вопроса, став еще больше, с титульного листа переместился на последнюю страницу. Отдавая должное эрудиции С. Кобзаря, я все же осмелюсь указать на многие логические (а точнее, софистические) «петли» и догматические изъяны в его книге и с такой же просьбой, как и он, обратиться к читающему эту книгу. Постараюсь не отступать от последовательности, в которой С. Кобзарь излагает свои убеждения или, точнее, пытается убедить читателя. Я буду приводить комментарии, суждения и выражения, которые призваны быть не просто контрдоводами, а — помоги в этом Господь! — бальзамом, врачующим сердечные раны, причиненные книгой С. Кобзаря простодушным, искренним искателям истины. Мне не хочется, чтобы читатель сделал вывод, будто я питаю чувство неприязни к С. Кобзарю. Бог свидетель, с ним я лично не знаком и молю Бога, чтобы Он помог мятущейся душе Сергея успокоиться на груди Иисуса Христа.

Цель написания этой книги состоит в следующем:

1) показать несостоятельность всех попыток идеализировать
православие и вообще какую-либо деноминацию;

2) убедить читателя искать не спасающую церковь, а Единственного Спасителя Иисуса Христа.

Только Дух Святой, третья Личность Бога, может крестить (погрузить) нашедшего спасение в одно тело (1 Кор. 12, 13), то есть в Церковь Иисуса Христа. При условии полного повиновения Духу Святому (Д. Ап. 5, 32) каждый искатель истины и исповедник Иисуса Христа сможет согласиться с выводом Апостола Павла: «Один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4, 5).

Так С. Кобзарь озаглавил введение в свою книгу. «До поступления в Донецкий христианский университет (ДХУ), — пишет он, — у меня было достаточно узкое представление о Церкви. Церковь — это баптисты ЕХБ и все, но в университете я встретил людей с другим мировоззрением, и первый же преподаватель в пух и прах разбил мою веру…»

Сразу возникает вопрос: какая деноминация содержит это учебное заведение? Если там «в пух и прах» разбивается вера рядового баптиста, то какую же цель преследуют его преподаватели и профессора? Конечно, сравнительное богословие расширяет познавательный кругозор, но, очевидно, можно по-разному преподавать эту дисциплину: или укрепить истинную веру Божью на основании Священного Писания, или разбить ее различными учениями. Если после уроков студент уходит в лес и, как пишет С. Кобзарь, «рыдая, задает Богу вопрос Пилата: что есть истина? Кому верить?», то стоит ли в эту проамериканскую систему обучения посылать членов церкви ЕХБ?

Помню, как восторженно отзывался об этом университете один из первых его администраторов, диакон церкви ВСЕХБ г. Макеевки, Л. Картавенко, но через два года после открытия ДХУ он в сопровождении еще одного брата приехал ко мне с просьбой провести в присутствии студентов беседу с американским профессором об учении Ж. Кальвина. Я был поражен фактом, что подавляющее число студентов уже рьяно защищали один из основных догматов американских баптистов-кальвинистов — невозможность потери спасения. После двухчасовой беседы я спросил профессора: «Зачем вы нам навязываете это учение? Оно нас разобщит. У нас не было почвы для его культивирования». Мило улыбаясь, он через переводчика ответил: «Это не я, а другой профессор преподавал систему Кальвина. Моя тема — библейские псалмы». — «А вы лично какого убеждения?» — задал я еще вопрос. «Я убежденный кальвинист, — ответил он с той же милой улыбкой и добавил: — Мы еще можем прислушаться к вашим просьбам, но скоро будут приезжать те, кто вас даже не будут спрашивать что и как преподавать». Как говорят, комментарии излишни…

Не лучше ли учиться библейским истинам не у американских профессоров, а, как Мария, у ног Иисуса? Апостол Павел был многому научен у ног одного из самых знаменитых теологов того времени Гамалиила, но личная встреча с Иисусом позволила ему сделать удивительный бескомпромиссный вывод: «Все почитаю за сор, чтобы приобресть Христа» (Фил. 3, 8). Конечно, Господь потом в служении помог ему употребить обширные знания, но они прошли через огонь Божьего алтаря.

Как примечание, необходимо сказать, что из общин братства МСЦ ЕХБ посланцев в ДХУ и подобные университеты нет. Этот факт является достаточным аргументом, чтобы опровергнуть скоропалительный вывод, сделанный еще одним православным диаконом Андреем Кураевым, будто «протестанты учат жителей России дружно скандировать: Спасибо тебе, Америка, за то, что ты есть». (А. Кураев. Протестантам о православии. М., 1977, с. 7). (В дальнейшем в ссылках на книги С. Кобзаря и А. Кураева будут указываться только фамилия автора и номер страницы).

Далее С. Кобзарь делает для себя вывод: если в протестантизме и католицизме нет истины, то она осталась только в православии, так как его догматику в ДХУ не изучают. Конечно, слово «православие» он теперь пишет с большой буквы и, становясь его апологетом, заявляет: «Церковь после вознесения Христа есть воплощенная истина». [Апологет – защитник, приверженец кого-, чего-либо (первоначально о раннехристианских писателях, защищавших догматы христианства).] Этот вывод очень опасен, так как душа, увлеченная им, будет искать не Спасителя, а совершенную церковь. На этот поиск может уйти вся жизнь, и душа останется без спасения, так как церковь не спасает.

В Священном Писании дается определение истины: «Суды Господни — истина» (Пс. 18, 10); «Все заповеди Твои [Божьи] — истина» (Пс. 118, 86); «Закон Твой – истина» (Пс. 118, 142); «Господь Бог есть истина» (Иер. 10, 10); «Я [Христос] есмь путь и истина и жизнь» (Иоан. 14, 6); «Дух Святой — Дух истины» (Иоан. 15, 26); «Слово Твое есть истина» (Иоан. 17, 17) и так далее. А вот подтверждения вывода С. Кобзаря, что Церковь есть воплощенная истина, мы в Слове Божьем не находим. Апостол Павел называет церковь «столпом и утверждением истины». К этому она должна стремиться, но на земле мы не найдем ни идеальной поместной церкви, ни идеальной деноминации, а вселенская Церковь (вот ее надо писать с большой буквы) известна только Господу, она-то и является «соборной». Это С. Кобзарь должен знать, так как потом он будет апеллировать к Никео-Константинопольскому символу веры, один из пунктов которого гласит: «Верую во единую, святую, соборную, апостольскую Церковь».

Кто-то может упрекнуть меня в том, что я-то нахожусь в братстве МСЦ ЕХБ и считаю, что оно идет истинным путем. Да, это так. Когда-то я писал, почему нахожусь в этом братстве:

С 1967 года я в этом братстве, люблю его, потому что в нем можно служить Господу, отделившись от мира, в свободе совести, но сказать, что МСЦ ЕХБ — воплощенная истина, я никогда не решусь, так как это будет искажением Слова Божьего. Для размышления хочется привести слова Ч. Сперджена: «Не ищи совершенную церковь. Ее на земле нет, она — на небе. Но если все же ты найдешь такую церковь, то тебя туда не примут». Да, каждый из нас далек от совершенства, но к нему мы обязательно должны стремиться путем очищения и освящения.

Далее С. Кобзарь, увлеченный защитой православия, доходит до панегириков’. «Величайшие мыслители, — пишет он, — известные религиозные философы в христианстве были православными (Соловьев, Бердяев, Флоренский, Лосский, Вышнеславцев)». Дорогой Сергей, нельзя же зацикливаться только на России! Владимир Сергеевич Соловьев признан гением общечеловеческой мысли. Он и его труды принадлежат всему человечеству. Евреи даже занесли его имя в почетный список «друзей еврейского народа». Но хочу тебя опечалить, дорогой апологет православия, тем, что В. С. Соловьев в последние годы жизни часто принимал причастие от католического священника и восторженно отзывался о протестантском священнике и писателе Генри Друммонде. (Марцинковский В. С. Соловьев и Евангелие, с. 49—50).

Из этой же книги уместно будет привести отзыв В. С. Соловьева о православии: «Православная церковь находится под игом государства, преклоняется перед ним, Божие предает кесарю (идя путем так называемого кесарепапизма). И потому иссяк в ней дух живого творчества в области догматической. Оно пресеклось со времени VII Вселенского собора».

Во время одной своей публичной лекции в Москве он высказал следующую мысль: «Если католицизм есть авторитет без свободы, если протестантизм есть свобода без авторитета, то православие не имеет ни того, ни другого — в нем царит анархия. Восток — православный в богословии и> не православный в жизни» (Марцинковский В. С. Соловьев и Евангелие, с. 48).

Также и восхваление русских художников (Рублева, Иванова, Крамского, Врубеля) не дает права С. Кобзарю утверждать, что они лучшие в мире. А куда же поместить тогда Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэля, Рембрандта? Не видев поражающих своим величием католических и протестантских соборов в Западной Европе, С. Кобзарь уверяет, что Успенский собор в Киеве и храм Василия Блаженного в Москве — величайшие памятники архитектуры, созданные православными. Ему нужно было бы упомянуть, как православный царь «отблагодарил» зодчего храма Василия Блаженного — Барму. Есть свидетельство, что царь приказал выколоть ему глаза, чтобы он не возвел где-нибудь за пределами Руси храма еще красивее.

Беспочвенно и заявление С. Кобзаря о православной музыке. «Лучшая музыка, — пишет он, — поистине духовная классика, была создана православными композиторами (Архангельский, Бортнянский, Березовский, Глинка, Рахманинов)». Я как профессиональный музыкант хочу заметить, что Глинка и Рахманинов писали, в основном, светскую музыку (оперы, симфонии, инструментальные произведения). Для храмового служения они по заказу написали всего несколько хоровых произведений. Следует отметить, что музыки в широком смысле этого слова у православных вообще нет. В своих богослужениях они используют только хоровое пение, а инструментальная музыка ими отвергнута, хотя почти все библейские псалмы написаны для хора и музыкальных инструментов. 150-й Псалом — это чудная симфония хвалы Господу на многих музыкальных инструментах. Православные просто не знают или не хотят перевести греческое слово psalme, что значит «пение в сопровождении музыкального инструмента». Апостол Павел призывает: «Исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями, и песнопениями духовными» (Еф. 5, 18—19). О хоровых произведениях Бортнянского и Архангельского мы тоже очень высокого мнения. Некоторые из их сочинений исполняются на богослужениях лучшими хорами нашего братства, а песнопения «В минуту жизни трудную» (Музыка М. И. Глинки) и «Господь, душа внимать готова» (Музыка Д. С. Бортнянского) — общим пением. (Необходимо пояснить, что мелодия гимна «Господь, душа внимать готова» была использована Бортнянским и для гимна «Коль славен наш Господь в Сионе». Но музыкально-хоровой отдел нашего братства не рекомендует его исполнять, так как достоверно известно, что это была застольная песня русских масонов. Слова этой песни написаны поэтом-масоном Херасковым.)

Как ни хороши хоровые произведения православных композиторов, упомянутых С. Кобзарем, нельзя их ставить выше величественных музыкальных построений западных композиторов. Если бы С. Кобзарь хотя один раз смог услышать такие произведения И. С. Баха, как месса Си-минор, «Страсти по Матфею», «Страсти по Иоанну», то, конечно, он изменил бы свое мнение. «Страсти по Матфею» написаны Бахом для органа, двух симфонических оркестров и трех хоров (третий хор мальчиков на балконе изображает ангельское пение). «Страсти по Иоанну», как и «Страсти по Матфею», написаны по последним главам этих Евангелий. Духовную направленность музыки И. С. Баха подтверждает то, что девятнадцать лет он был органистом в церкви.

Много восторженного можно бы было сказать о величественной оратории Генделя «Мессия» с ее «Большим аллилуйя», о скорбном вокально-инструментальном произведении «Стабат Матер» (Слезы матери). Многие композиторы написали произведения с таким названием на слова средневекового поэта Якопоне да Ходи:

Нет возможности описать прекрасные духовные произведения композиторов О. Лассо, Палестрины, Г. Шютца, а заупокойная месса В. А. Моцарта «Реквием» до сих пор в этом жанре считается непревзойденной.

Заочный библейский институт ФСЕХБ выпустил девять учебных пособий. Пособие №5 «Основы музыкального служения» без труда опровергает мнение С. Кобзаря в защиту исключительности православной хоровой музыки.

Со своей стороны, хочется еще добавить, что в этом пособии не поощряется современная музыка с запрограммированными ритмами оккультно-танцевального происхождения, что созвучно убеждениям и братства МСЦ ЕХБ.

Из наших богослужений подобная музыка изъята, и мы со скорбью отмечаем, что новый руководитель координационного центра ЕХБ (зарегистрированных общин) поощряет современную музыку такого жанра.

Вернемся к книге С. Кобзаря. На шестой странице он пишет: «К нам в Артемовск приезжал Юрий Богачев, заслуженный артист бывшего СССР с двумя высшими образованиями. Так вот, он в беседе с нами сказал: „Вся православная музыка — это небесная музыка»». Пусть будет так. Но да будет тебе известно, Сергей, что с Юрием Богачевым я работал в оперном театре Челябинска с 1967 по 1970 годы. (Я уже был членом церкви ЕХБ, но должен был по закону отработать после учебы в консерватории три года). У Богачева не два высших образования. Он окончил духовную семинарию, а потом стал артистом. К сожалению, после семинарии он вел весьма грешную жизнь. Далее в своей книге ты, Сергей, будешь утверждать, что важна преемственность священства, а грешный батюшка или нет — не имеет значения. Я с ужасом представил, что Юрий Богачев тогда при таком образе жизни стал бы кого-то благословлять. Но – слава Христу! — Юрий встретился с распятым Спасителем, покаялся в своих грехах и после принятия крещения по вере стал проповедником евангельско-баптистского братства. Его жизнь стала совершенно другой.

В сентябре 2002 года мы с христианским камерным ансамблем совершали поездку по церквам причерноморских городов и сел. Юрий со своей супругой приезжал на встречу с нами. Я был рад теперь обнять его как брата во Христе. Он спел два гимна с нашим ансамблем в евангелизационном служении, а позже рассказал про одну неожиданную встречу: «Иду я по городу, где заканчивал семинарию, и вдруг слышу: «Приветствую богоотступника!» Гляжу, на противоположной стороне улицы стоит священник в рясе, мой однокурсник по семинарии. Я набрал полные легкие воздуху, включил все резонаторы, как учили на уроках вокала, и, что есть силы, закричал, удивляя прохожих: «Приветствую идолопоклонника!».

Дорогой Сергей, я не хочу тебя обидеть таким повествованием. Так резко Юрию, может быть, не нужно было выражаться. Апостол Павел в Афинах, городе, полном идолов, все же сказал: «…Осматривая ваши святыни…» (Д. Ап. 17, 23), но я должен был дословно передать рассказ Юрия Богачева, чтобы ты узнал, кого выбрал апологетом православия.

У меня возникла парадоксальная мысль: если выпускники ДХУ уходят в православие, а выпускники семинарии — в баптисты, то не пойти ли тебе, Сергей, в семинарию, чтобы ты духовно прозрел и вернулся в братство ЕХБ? Есть же в геометрии способ доказательства от противного.

Ты еще сравнительно молод, Сергей. Не ставь точку в своих исканиях истины, будь честен и искренен пред Богом и своей совестью — вот моя просьба к тебе и мой совет.

В городе Николаеве, Львовской области, греко-католический священник пришел во Дворец культуры, где мы проводили евангелизационное богослужение. Он со слезами слушал гимны тех, кто закончил жизнь в местах лишения свободы, и повествование о них. После, наедине, он пожелал исповедаться.

Хочется привести еще пример. В городе Челябинске в 1970 году я оставил оперу и филармонию (из преподавателей меня уволили, когда я отказался сотрудничать с КГБ) и полностью посвятил себя на служение Господу. Тогда в церкви покаялся один вдумчивый молодой человек. Он свидетельствовал, как ездил в Загорск поступать в духовную академию. После сдачи вступительных экзаменов он был вызван на собеседование с заместителем ректора. Произошел такой диалог: «Как у тебя, сын мой, дело обстоит с куревом?» — спросил иерей. — «Бог миловал, святой отец». — «А как насчет винца и водочки?» — «Бог тоже миловал. Я веду совершенно трезвый образ жизни». — «А пить надо будет, сын мой, только надо уметь пить, чтобы никто не видел тебя пьяным…» После такого «наставления» абитуриент вернулся в Челябинск, где и принял Христа в свое сердце.

На восьмой странице С. Кобзарь восхищается миссионерским служением православных и повествует об обращении в христианство целых стран. В перечень стран, принявших христианство от православных нужно бы внести такую поправку: раскол между католиками и православными произошел лишь в 1054 году. К этому времени многие страны были уже христианскими: Значит, католицизму тоже принадлежит заслуга в распространении христианства. Не подумай, Сергей, что я хочу выступить защитником католицизма, но правде надо смотреть в глаза. И знаменитые просветители славян, Кирилл и Мефодий, трудились с 858 года по 885 год, да и Русь приняла христианство в 988 году, то есть, когда православные и католики были еще вместе, признавая семь Вселенских соборов. Ни в коем случае нельзя умалять и роли протестантов в распространении Евангелия. Притом они-то несли людям не обряды и предания, а истинное Слово Божье. Германия, Швеция, Нидерланды, Дания, Швейцария стали странами, в основном, с протестантским исповеданием веры в Иисуса Христа. Когда католики во Франции уничтожали гугенотов, то многие из них переселились в Англию.

Позднее там возникли общины пуритан и баптистов. (Следует заметить, что предки знаменитого проповедника Ч. Сперджена тоже были гугенотами, поэтому у него осталась потомственная склонность к кальвинизму). Потом Шотландия, Испания, Уэльс и Северная Америка стали называться протестантскими странами.

«Не породил протестантизм также великих святых, как православие», — пишет С. Кобзарь на той же восьмой странице.

Но разве можно назвать равноапостольными (равными по своей жизни и свершениям Апостолам) императора Константина и русского князя Владимира, как это сделало православие? Константин до конца жизни был верховным языческим жрецом. Крещение он принял перед самой смертью в 337 году. Его статуя стояла в языческом капище среди языческих идолов, и он ее оттуда не удалял. Грубый и властолюбивый, в течение своей жизни он истребил многих своих родственников, в том числе и свою жену Фаусту, заподозрив ее в заговоре, и сына Криспа. Таким он и председательствовал на I Никейском Вселенском соборе в 325 году. Разве это не оскорбление Божьей святости?!

Князю Владимиру, по свидетельству древнерусского летописца, были присущи три черты: ревность о язычестве, любовь к женщинам и жестокость. Перед изваянием Перуна он многократно приносил человеческие жертвы. Завоевав Корсунь (Херсонес), он решил дополнить число своих жен греческой царевной Анной, дав обещание, что примет христианство. Но что же это был за христианин? Любимая ранее Рогнеда, которую он силой взял в жены, отправлена в изгнание, а он вступает в «счастливый» брак с царевной Анной. Потом — насильственное крещение Руси. Разве это тот камень, на котором должна быть основана церковь? А молящиеся православные теперь обращаются к Владимиру как «к защитнику перед небесным правосудием». Возведены в ранг святых Борис и Глеб, которые были убиты родным братом Святополком (он убил и третьего брата, Святослава Древлянского) не за христианскую веру, а как претенденты на княжеский престол. А все они — сыновья «равноапостольного» князя Владимира. Вот они — плоды православия! Отомстил Святополку сын той самой Рогнеды, отправленной в изгнание, — Ярослав. В одной из битв Святополк был убит, а Ярослав (после названый Мудрым) всю власть на Руси взял в свои руки. В ранге святых у православных и Александр Невский, разбивший «псов-рыцарей» на Чудском озере. Действительно, как говорил Байрон: «Если на одной стороне медали написано „герой», то на другой надо читать „изверг»». Церковь никогда не должна быть государственной, иначе, потакая государям, она будет нарушать заповеди Христа.

При всех твоих нападках на протестантизм ты, Сергей, не должен бы называть Лютера Гитлером. У него, как и у других протестантов, Кальвина и Цвингли, было жесткое отношение к анабаптистам, но это они делали по неведению. Твой коллега, Андрей Кураев, поступил более осмотрительно. На сорок первой странице он даже приводит высказывание Лютера: «Ни Собор Никейский, ни первые Отцы Церкви, ни древние общины Азии, Греции, Африки не были подчинены папе; да и сейчас на Востоке существуют истинные христиане, у которых епископы папе не подчинены». Надо бы вам, двум православным диаконам, все же сначала сговориться, как относиться к реформатору Мартину Лютеру.

Протестантом надо считать и Дж. Виклифа (ок. 1330—1384), который вместе с друзьями перевел Библию на английский язык. Он обличал папство в отступлении от Священного Писания. Вот основные тезисы Виклифа:

1. Церковь должна быть бедной, как в дни Апостолов.

2. Монашество, на основании Библии, не имеет права на существование.

3. Библия должна быть всенародной.

4. Проповеди Евангелия — первое место.

Католики не успели на костре инквизиции сжечь пламенного проповедника Евангелия — он ушел в вечность. Но они раскопали и сожгли его останки. Идеи Виклифа восприняли Ян Гус и Иероним Пражский. Оба они были сожжены католиками (1415 и 1416 гг.). На все времена верным христианам Ян Гус оставил свое завещание: «Раз познанной правде нельзя изменить, нельзя отречься от нее. Это было бы предательством и отрицанием самой жизни. Посему, верный христианин, люби правду, учись правде, ищи правду, защищай правду, хотя бы ценой собственной жизни, ибо правда освободит тебя».

Предшественником Реформации был и пламенный проповедник Евангелия в Италии Джироламо Савонарола, сожженный католиками в 1498 году. Его слова, призывающие к святой жизни, очень актуальны и сейчас: «Брат мой, тебе давно бы надо быть диадемою, украшением в царственном венце Иисуса, а ты до сих пор — колючка в Его терновом венце».

Сейчас нет возможности осветить движение анабаптистов. Позднее мы немного подробнее порассуждаем об их воззрениях, а сейчас только скажем, что Гребель, Блаурок, Манц, Валтасар Губмайер были мучениками за веру в Иисуса Христа. Губмайер только в Моравии крестил по вере более шести тысяч душ. В 1528 году он был сожжен католиками. В Голландии движение анабаптистов возглавил бывший католический священник Менно Симонс (С. Кобзарь его фамилию в своей книге назвал неточно).

Вот сколько их, не возведенных в ранг святых ни на Западе — у католиков, ни на Востоке — у православных, но записанных в книге жизни у Бога! А сколько баптистов-штундистов и молокан погубило православие, отправляя их на каторгу и в ссылку в Сибирь, на Кавказ, в место Гирюсы, и даже топя в проруби?! (Читайте: Степняк-Кравчинский «Штундист Павел Руденко»; С. П. Левен «Духовное пробуждение в России»; Л. Н. Толстой «Воскресение».)

Во времена фашизма в Закарпатье румыны расстреливали или отправляли в тюрьму всех христиан, которые собирались не в православном храме. А. М. Волошин, служитель церкви МСЦ ЕХБ в Ханженково, Донецкой области, рассказывал, как в г. Черновцы (там они жили в военные годы) священник привел пристава и велел арестовать пресвитера (отца А. М. Волошина). Его приговорили к расстрелу, но потом заменили 25-ю годами тюремного заключения. Можно смело сказать, что от баптистов никто из православных не пострадал, а вот от православных пострадали десятки тысяч детей Божьих. Православие и до сих пор мешает баптистам распространять Евангелие.

Чтобы иметь представление о страданиях баптистов за веру в царской России, предлагаем познакомиться с фрагментами из биографической повести Ф. М. Дунаенко «До конца претерпевший», изданную Н. Водневским.

«Когда священники, сотские да урядники были высшей властью на селе, судьбы верующих проходили через ужасные испытания. Даже умерших детей евангельских верующих не разрешали хоронить на общих христианских кладбищах. Родители похоронили ребенка во дворе, но приезжает урядник и приказывает: „Тело ребенка выкопать и похоронить на свином кладбище». Итак было сделано. „Уничтожить штунду!» — вот о чем думал и кричал „религиозный народ»» (с. 6).

«Урядник набросился на меня хуже зверя, бил, бил, даже вспотел, задыхаться стал, всякими словами ругается, а слова такие, каких в книгах не бывает… После отправил к приставу. А тот не лучше урядника, пожалуй, еще злее, хоть на вид вроде как образованный, лицо побритое… „Будешь со штундой якшаться?» — спрашивает у меня, а сам слюной брызжет мне в лицо. — „Мое дело и звание такое», — ответил ему. — „А, такое? Ты хочешь, чтобы я тебе морду кровавой лепешкой сделал?» — „Воля ваша… Вы вот приказываете мне, а думаете, Бог не приказывает? Так кого же мне слушать — власть земную иль небесную?» — „Раз ты на земле, значит, я для тебя важнее небесной власти». Вот ведь до какого бесстыдства доходит человек, ученый по виду» (с. 16).

«Когда в этот раз приехал урядник /после диспута со священником/, то уже не бил, а мучил, и я едва остался живым. „Как ты, гадина, посмел бить священника?» — „Я пальцем его не тронул…» — „Ты его словами бил при всем народе… Погоди, достукаешься каторжных работ, сгниешь там навеки!»».

«Когда арестовывали сестер по огородам, они просили: „Пустите в дом взять ребенка, его надо кормить грудью…» — „Обойдется без груди», — смеялись гонители. Матерей погнали за сорок верст. На другой день сестер перевели в тюрьму. При тюрьме была церковь. Священник начал православную службу. На эту службу было позвано много полицейских. Во время службы сестры и братья плакали, что их пригнали сюда силой. После службы священник дает всем просвиры, некоторые не брали. К таким подбегал полицейский и без всякого стеснения лупил людей. Мою жену толкнули с высокой лестницы. Она сильно ушиблась, но осталась жива. После службы сестер погнали в тюрьму. Туда к этому времени привезли из села грудных детей. Показали их издали, а близко подходить к детям запретили. Сестры стонали от болей в груди, младенцы плакали от голода. Полиция кричала на брата, который привез грудных детей. В тот день матери так и не покормили детей. С несчастными малюточками брат Г. Д. Мусиенко поехал на постоялый двор Умани» (с. 23).

«Три сына старосты обратились ко Христу. Староста говорит: „Батюшка, помогите, дайте совет, что мне делать с тремя сыновьями, которые стали ходить на собрание к Дунаенко?» Священник говорит: „Вы знаете, что сделали с Яшкой, который обокрал церковь ночью? Его убило общество, и над убийцами не было суда. Вот также надо поступить с Дунаенко». Сход постановил: „Кто не хочет бить и разгонять штунду, у тех отнять землю». Верующих многих избили до крови. Женщин таскали за волосы, били ногами. Одну девочку выбросили через изгородь на мерзлую землю. В тот же день она умерла» (с. 26—27).

«Было это в 1894 году 9 мая. Отвезли нас в Уманское полицейское управление и заперли в арестантской камере. Вошли три полицейских и начали обыскивать. У меня было шестьдесят копеек. Отняли. У Андрея Мусиенко — три рубля. Тоже забрали. Потом вышли куда-то, но скоро вернулись, принесли водки — на наши деньги купили. Стали пить. А развеселились — стали бить по щекпм. В нашей камере была икона, как и в других камерах. Икона была тяжелая, на грубой дубовой доске, прочно укреплена на стене. Полицейский берет стакан водки и льет мне в рот. Я сжал губы. Но полицейскому захотелось потешиться еще больше: отодрал икону. Один схватил эту икону, размахнулся что есть силы и трах меня в ухо. Я упал навзничь, а другой подскочил и ногами в зубы, в грудь, третий начал бить кулаками в голову… А полицейский выпил еще и опять хватается за икону… Треснули по другому уху. Я повалился на другую сторону. Икона была крепкая, а все-таки разбилась» (с. 35).

«О многом я не сказал в своих записях. О, Боже, дай сил дойти до могилы. Скоро кончится путь мой земной. В последнюю секунду жизни я буду повторять: „Господи, благодарю Тебя за все! Своей пронзенной рукой Ты помог мне осилить такой трудный путь. Ты провел меня через бураны, загородил львиные пасти, а теперь скоро отзовешь к Себе для вечной радости»» (с. 64).

С. Кобзарь на шестнадцатой странице называет «непростительным грехом» отделение баптистов от православия. Всякий, знающий историю христианства, поймет, что неверна сама постановка вопроса. Баптисты отделялись не от православия, а от католиков, которых сами православные называют еретиками. А еще точнее, баптисты на основании Священного Писания стали принимать крещение взрослыми, и протестанты-детокрещенцы негативным отношением вытеснили их из своей среды, называя анабаптистами, то есть перекрещенцами, а таковым смертные приговоры выносили и католики, и реформаторы.

Когда мы с камерным ансамблем совершали поездку по Германии, то сотрудники миссии «Friedensstimme» («Голос мира») возили нас и в Голландию, и в Данию, и в Люксембург, и в Швейцарию. В Швейцарии мы как раз были по-братски приняты анабаптистами. Пастор со слезами говорил: «Вы первые русские братья, которые нас посетили». Он много нам рассказывал из истории анабаптизма. Католики выжигали их селения, ни одна страна не желала принимать несчастных с ярлыком «еретики».

Реформаторы Цюриха и Женевы тоже их гнали. Наконец, один из герцогов сжалился над гонимыми и разрешил им поселиться в горах, но не ниже тысячи метров над уровнем моря. Вот там, в горах Швейцарии, некоторые из их потомков живут до сего дня. Конечно, они уже стали баптистами, так как детей не крестят. Пастор водил нас в горы, где сохранилась пещера, в которой анабаптисты тайно собирались на богослужения. С трепетным чувством мы зашли в пещеру и благоговейно запели гимн «Ты — мой Бог Святой», а после молитвенно почтили память страдальцев за Христову веру.

Чтобы читатель имел более полное представление об анабаптизме, обратимся к «Истории христианства», написанной Хусто Л. Гонсалесом.